Этот монд, как я сказал выше, был почти исключительно дворянский. И чиновники, бывавшие в „обществе“, принадлежали к
местному дворянству. Даже вице-губернатор был „не из общества“, и разные советники правления и палат. Зато одного из частных приставов, в тогдашней форме гоголевского городничего, принимали — и его, и жену, и дочь — потому что он был из дворян и помещик.
К большему несчастью их, один из членов депутации, Иоган Рейнгольд Паткуль [Паткуль Иоганн Рейнгольд (1660–1707) — лифляндский дворянин, возглавивший в 1689–1694 гг. движение за восстановление прав и привилегий
местного дворянства и отмену редукции.], увлеченный красноречием правды и негодования, пылкостью благородного нрава и молодых лет [Ему было с небольшим двадцать лет.], незнакомых с притворством, осмелился обвинить любимца королевского, Гастфера, в преступлении данной ему свыше доверенности.
Неточные совпадения
16) Прыщ, майор, Иван Пантелеич. Оказался с фаршированной головой, в чем и уличен
местным предводителем
дворянства.
Общие подозрения еще более увеличились, когда заметили, что
местный предводитель
дворянства с некоторого времени находится в каком-то неестественно возбужденном состоянии и всякий раз, как встретится с градоначальником, начинает кружиться и выделывать нелепые телодвижения.
Дважды в неделю к ней съезжались люди
местного «света»: жена фабриканта бочек и возлюбленная губернатора мадам Эвелина Трешер, маленькая, седоволосая и веселая красавица; жена управляющего казенной палатой Пелымова, благодушная, басовитая старуха, с темной чертою на верхней губе — она брила усы; супруга предводителя
дворянства, высокая, тощая, с аскетическим лицом монахини; приезжали и еще не менее важные дамы.
Лишь бы
дворянство поняло всю благотворность этого призыва и умело настоящим образом содействовать мерам правительства благоразумными
местными соображениями к упрочению этого святого дела.
В 1824 году в Москве тотчас узналось, что Пушкина из Одессы сослали в псковскую деревню отца своего, под надзор
местной власти; надзор этот был поручен Пещурову, тогдашнему предводителю
дворянства Опочковского уезда.
Один из господских домов, построенный на крутом, обрывистом берегу реки, принадлежит вдове камергера Мерева, а другой, утопающий в зелени сада, разросшегося на роскошной почве лугового берега реки Рыбницы, кавалерийскому полковнику и
местному уездному предводителю
дворянства, Егору Николаевичу Бахареву.
Домашняя прислуга ходила в ливрейных фраках и бесшумно мелькала по комнатам, исполняя свои обязанности; глава семейства выходил к обеду во фраке и в белом галстуке; в доме царствовала строгая и совершенно определенная вымуштрованность, нарушения которой не могла вызвать даже самая настоятельная необходимость, и, наконец, ни один
местный чиновник, служивший не по выборам от
дворянства, не допускался за порог барских хором.
Так, например, однажды помещик и
местный предводитель
дворянства, Алексей Никитич Плодомасов, возвратясь из Петербурга, привез оттуда лицам любимого им соборного духовенства разные более или менее ценные подарки и между прочим три трости: две с совершенно одинаковыми набалдашниками из червонного золота для священников, то есть одну для отца Туберозова, другую для отца Захарии, а третью с красивым набалдашником из серебра с чернью для дьякона Ахиллы.
А Сусанна Ивановна ему на это: «Батюшка! мы дети ваши! мы любим» и т.д., словом, все совершенно так, как бывает в театральных представлениях, для вящего сходства с которыми родитель в конце концов простер над ними руки и очень трогательно произнес: «Дети мои, будьте счастливы» и задал великолепный банкет всему гусарскому полку и всему
местному «благородному
дворянству».
Владельцем рудника был
местный, бахмутский, предводитель
дворянства, действительный статский советник П. А. Карпов.
Таким образом, это желание герцогини было исполнено, но зато другое — видеть своего любимца
местным дворянином, чего и сам Бирон сильно добивался, не увенчалось успехом в бытность Анны Иоанновны герцогиней Курляндской. Высокое во всем другом значение герцогини разбивалось о стойкость курляндского
дворянства, защищавшего свои права.
Чтобы оградить Маргариту Николаевну от всяких случайностей и полицейских невзгод, а главное придирок ее мужа, Николай Герасимович придумал продать ей Руднево и этим дать ей положение в
местном обществе и возможность получения, как дворянки и землевладелицы, вида на жительство от
местного предводителя
дворянства.
Маргаритке моей паспорт достал от предводителя
дворянства, как дворянке и
местной землевладелице…